Елена Хрусталева в последние дни перед отъездом из Алматы в интервью для фанатов биатлона делится обо всем – о себе и нынешних проблемах в команде, подготовке к чемпионату мира в Рупольдинге, тренировочных процессах казахстанского штаба и о многом другом. 

  Владимир Литвинов: – Сейчас команда в общенациональном зачете на 19-м месте, ниже Эстонии, но выше Японии, правда. Очки набирают только Ольга Полторанина и Дарья Усанова, Марина Лебедева выступает намного хуже, чем в прошлом году. Как вы оцените все это?
– Сейчас в команде очень сложная ситуация, потому что организация внутри команды ужасная: у нас постоянные проблемы с переездами, проживанием, тренерским штатом. Номинальное количество тренеров очень большое, а обслуги, по сути, просто нет, диспропорция очень большая. Отборы внутри команды непонятные и очень спорные, мягко говоря. Я бы сказала, что нет ни одной точки соприкосновения, вот если по пунктам разложить – транспорт, дорога, проживание, работа, сервис, документы, – нет ни одного пункта, который был бы сделан на должном уровне. И одна из причин, по которым готовлюсь отдельно, – вот эти командные проблемы, потому что если мы с тренером едем сами, то у нас все четко – план составлен, и я уже заранее знаю, куда мы едем, продумываю билеты и разрешения, составляю оптимальный план переездов.
В общей команде все настолько абсурдно и непонятно, что это, естественно, сказывается на спортсменах, финансах и результатах. По поводу Марины Лебедевой то, на мой взгляд, этот спад связан с переменой тренера и всего тренировочного процесса. В прошлом году она показала хороший результат, потому что за год до этого тренировалась с Александром Голубевым, хотя у него вся команда, и показала плохой результат, но в нее, видимо, он базу заложил положительную, которая реализовалась в прошлом сезоне, т.е. на следующий год. Я знаю его еще с России, я много наблюдала за спортсменами, кто с ним тренировался, сама немного с ним работала. Поэтому я думаю, скачок Марины связан с работой Голубева плюс пришел в команду украинский доктор, т.е. было качественное восстановление. Но каким бы восстановление ни было хорошим, если подготовительный этап составлен неправильно, то это поломает общую картину. А почему это произошло в этом сезоне, где были допущены ошибки, уже не знаю. Тем более наложились все административные проблемы – девчонки до последнего момента не знали, кто и куда едет выступать. Я с ней не общалась, может быть, у нее личные проблемы со здоровьем, но, думаю, это связано со сменой тренировочного процесса.

Тимур Сеулейменов: – Елена, вы изрядно обеспокоили казахстанских любителей биатлона тем, что не приняли участие в Кубке Казахстана из-за проблем со здоровьем. Все ли у вас в порядке сейчас?
– Сейчас самочувствие хорошее, уже приступила к полноценным тренировкам, а в воскресенье приму участие в смешанной эстафете на чемпионате Казахстана (интервью состоялось в пятницу, 27 января. –  Прим. ред.). Выступать буду для зачета Алматинской области, за которую также "побегут" Светлана Климова, Диас Кенешев и, думаю, Сергей Шермер. К настоящему моменту тренерский состав еще пока не определился до конца, сегодня спортсменов ожидает еще один индивидуальный старт.
Т.С. : – Не сказался ли на ходе подготовки к чемпионату мира этот вынужденный простой?
– Нет, совсем не помешал. Даже скорее дал соскучиться по биатлону, по тренировкам, по винтовке, и сейчас я тренируюсь с еще большим желанием.
– Как будет проходить ваша работа в оставшееся до первенства планеты время?
– Я вылечу из Казахстана уже 1 февраля. Мы пробудем 20 дней в Австрии, затем проведем еще 10 дней в Италии. Непосредственно в Рупольдинг сейчас смысла ехать нет – там все готовится к чемпионату мира, на трассу и стрельбище проход ограничен. Подводить себя к соревнованиям я буду отдельно от команды, вместе со своим личным тренером Виктором Борисовичем Смирновым, а остальная часть сборной, кажется, останется работать здесь.

– Вам неоднократно приходилось выступать в Рупольдинге. Насколько вам подходит эта трасса?
– В минувшем сезоне этап Кубка мира в Рупольдинге я пропустила. Говорят, что уже тогда трасса оказалась немного другой, из-за чего было много падений и, соответственно, много претензий со стороны спортсменов. В результате было объявлено, что нас ожидают изменения. Нельзя исключить даже такого варианта, что трассу могут пустить в противоположную сторону. Поэтому, какой она предстанет на чемпионате мира, полагаю, точно не знает никто. Но общий рельеф, наверное, все равно никуда не денется: там не было очень много затяжных и крутых подъемов – некоторые совсем коротенькие, некоторые вполне себе крутые, но не очень длинные. Большая же часть трассы была равнинной. Хотя непосредственно перед стрельбищем была очень крутая горка протяженностью буквально 100–150 метров, после которой следовал спуск с виражом и уже непосредственно подход к стрельбищу.

– И как влияла эта горка на работу на огневых рубежах?
– Я могу лишь судить относительно того, что было на прошлых этапах Кубка мира в Рупольдинге. Тогда была такая особенность, что, приходя к рубежу со спуска, было выгоднее подъезжать к первой установке, поскольку не было необходимости тормозить, как это было бы при стрельбе с 30-й установки. В итоге не приходилось терять этой сотни метров скольжения. Хотя, к примеру, если дует сильный ветер, то лучше работать на крайних установках, а не где-то посередине. Все опять же зависит от ситуации, ведь в марте в Германии уже может вообще быть +15 и идти дождь.
– Во время самого чемпионата мира планируете ли вы выйти на пик формы непосредственно к какой-то гонке?
– В целом гонки будут проходить в достаточно сжатые сроки. 1 марта состоится смешанная эстафета, затем пройдут спринт, пасьют и индивидуальная гонка. В итоге все эти четыре старта состоятся буквально за одну неделю, на протяжении которой вполне возможно удержать хорошую форму. После этого меня ожидает лишь эстафета.
– А если взять все этапы Кубка мира, где вам больше всего нравится выступать?
– В Антхольце.

В.Л.: – Почему именно там?
– 

Там очень хорошая для меня трасса, где нет очень крутых подъемов, всегда очень приятная солнечная погода, вкусная еда. В гостинице, где мы останавливаемся, очень хорошие хозяева, встречающие нас очень радушно. К примеру, на ужин бери хоть пять порций чего угодно, только, пожалуйста, наешься и будь рад. (Смеется.). Кроме этого, там достаточно высоко над уровнем моря, что мне в отличие от некоторых соперниц не мешает, а следовательно общее число конкуренток, пусть несущественно, но уменьшается.
Т.С.: – С кем из соседей по комнате вы предпочитает жить во время сборов и выступлений?
– На сборах я предпочитаю селиться отдельно от кого-то, ведь если приходится жить с кем-то, то это все равно может мешать. В частности, кто-то может раньше вставать, другой человек – позже ложиться. Кроме этого, если спортсмен заболел или у него лишь признаки вируса, то желательно избегать с ним пересечений. Однако во время соревнований это, к сожалению, невозможно. В особенности в Европе, где ограниченное количество номеров или одноместный номер стоит дороже. При этом в соревновательный период уже устанавливается четкий режим, все спланировано, каждый замыкается на себя. Хотя я бы не отказалась всегда жить одна, если бы была такая возможность. (Смеется.)

– Можно часто увидеть, что спортсменов может сильно сбить с ритма единственный промах. Вы не испытываете подобных трудностей?
– Честно говоря, приходя на рубеж, ты уже анализируешь обстановку: ветер, погода, свое состояние, выбор установки. И сразу после промаха, буквально в течение полусекунды-секунды включается анализ причин промаха – не уследила за ветром, сама дернулась, просто поторопилась… Таким образом, в 70–80 процентах случаев при неудачном выстреле я точно знаю его причины и могу быстро их исправить. Хотя, конечно, иногда бывает, что не понимаешь, что происходит – мушка просто не стоит на мишени или испытываешь какой-то непонятный дискомфорт.

– Можно затронуть вопрос внутрикомандных отношений? С кем из других спортсменок вы хорошо ладите?
– Сейчас – с Усановой Дарьей, до этого мы много и хорошо общались с Аней Лебедевой, однако она сейчас в декрете. Хотя признаюсь, виновата в том, что забыла поздравить ее с днем рождения. Как-то так получилось, что перепутала дату. Хотя, конечно, если девчонки просят, всегда стараюсь помочь.

– Недавно Дарья Домрачева сказала, что российская команда больше похожа на завод, а белорусская – как семья. Вы, наверное, можете судить о правомерности такого сравнения…
– Мне трудно сказать, что творится внутри белорусской команды, поскольку я достаточно давно не имею к ней отношения. Однако нетрудно заметить, что по-настоящему семьей можно назвать сборную Украины, и мужскую, и женскую команды. У них это отчетливо видно: они вместе сидят за столом, общаются, куда-то вместе ходят.
Что же касается команды России, то если судить по тому, что я вижу на стадионе, российские девчонки очень дружны и общительны между собой. В сборной Казахстана такой семейственности нет. Хотя, помню, когда я еще жила в России, то уезжала на сбор на Иссык-Куле вместе с Сашей Червяковым и Аней Лебедевой. Тогда мы настолько хорошо поладили, что после этого сбора по возможности старались держаться вместе. С другой стороны, с кем-то я не могу жить в одних апартаментах и не хочу готовить для этого человека еду во время сборов.

– Вы пришли и сразу достали ноутбук, что он для вас: средство работы, развлечение?
– Это средство работы в интересах команды, потому что мы в данный момент с тренером работаем по индивидуальному плану и все оргвопросы, которые связаны еще и с английским языком (билеты, документы), все держу под контролем.

– Какие СМИ предпочитаете и какой формат разговора – спортивный или светский?
– Вообще не выбираю и не люблю читать СМИ. У меня есть брат, вот он все смотрит, высылает мне ссылки, я только уже читаю что-то конкретное, я могу много не знать и не видеть. Но люблю давать интервью, любые – не важно, спортивные они или околоспортивные, другое дело, как они потом выкладываются журналистами. Но всегда интервью получается миксовое в независимости, куда его даешь – в глянцевое издание или профессиональное.

– Наблюдаете за гонками?
 – Почти нет, потому что все непредсказуемо. Когда бегаю сама, то не слежу совсем, изнутри картину все равно анализируешь, а здесь у меня нет телевизора, по Интернету смотрю протоколы, итоги, цифры, но не вдаюсь в глубокий анализ. Очень редко просто бывает время, чтобы, не мешая режиму и домашним заботам, посмотреть всю гонку, хотя бывает интересно, не скажу, что биатлон наскучил.

– Катерина Юрлова выпустила сборник стихов, у вас есть творческие пристрастия?
– У меня с поэзией туго, я даже в школе не чувствовала размер интуитивно, мне нужно было считать слоги. Я больше логик, пожалуй, нежели эстет и визуал. Мне нравятся организационные процессы. Я с большим удовольствием сижу и смотрю, как нам лучше улететь, как легче добраться и т.д. и т.п.

– Вы в одном из интервью сказали, что у вас нет биатлонного кумира, сейчас ничего не изменилось?
– Нет, идола, конечно, нет, есть определенные качества, которые хочется в себе развить. Отмечаю, например, как Фуркады (Симон и Мартен) быстро и четко стреляют, да и техника у них немного отличается. Была еще норвежская биатлонистка Линда Тьерхем, она стреляла стойку за 22 секунды, даже Альбина Ахатова не отличалась подобной стремительностью – у нее было 25–27 сек. Я могу на тренировках так стрелять. Но на стартах, причем на всех, это, конечно, шик. Она еще не успела встать, образно говоря, а у нее уже один выстрел закрыт, некоторые спортсмены это делают, но после следует пауза, но у Тьерхем и паузы не было.

В.Л.: – А такой элемент, как одевание винтовки? Недавно в программе «Биталон с Губерниевым» биатлонистам задавали вопрос, какие элементы вам нравятся в работе других, и отметили итальянца Лукаша Хофера с его молниеносным забросом винтовки, пока он поднимается на ноги – он встал, а винтовка уже на спине… Этот фокус, конечно, нужно видеть. 

– У меня был такой случай. Мой первый тренер учил быстро надевать винтовку, мы минут пятнадцать прыгали, тренируя уход с рубежа с забросом оружия. И я постоянно опаздывала за ним только в том, что у меня была дополнительная часть секунды, пока моя винтовка падала мне на плечи – я встаю, а он уже готов. И я тоже готова вроде, но винтовка еще не прижата к телу, разница в одно мгновение. У мужчин это соотношение ловкость–сила, конечно, чуть лучше. Да, вот это, конечно, одна из целей – дальше совершенствовать быструю изготовку и уход. На Олимпиаде, к слову, у меня был быстрый уход, я его отрабатывала вплоть до того, как укладывать палки, чтобы после стрельбы их удобнее было надевать – я не сразу их надеваю, как, к примеру, Юрьева, Хенкель, Глагов, а сначала беру в руки, а после по ходу уже просовываю руки в петли. Перехватов винтовки у меня тоже минимум, ведь некоторые делают два перехвата, прежде чем наденут винтовку, да и потом еще наклоняются за палками.

Т.С.: – Кто-то писал, что ваша цель – Олимпиада-2014, кто-то писал обратное, развейте сомнения.
– Ну, поскольку я тренируюсь, значит, есть цель. Потому что если бы не рассматривала Сочи всерьез, то не стала бы тратить столько времени и здоровья. Не настолько наш труд оплачиваем и благодарен, по крайней мере, в нашей стране. Я думаю, любой футболист на задворках получает гораздо больше меня, притом, что условия у него намного лучше. У меня нет ни массажиста, ни доктора, готовлю я себе сама, потому что там, где мы живем, готовят либо так, что есть это невозможно, либо это не сходится с моим режимом тренировок. Это было бы смешно на самом деле, если бы я тратила столько времени и сил, чтобы просто быть в спорте.

– А после Олимпиады, после карьеры?
– Отдыхать и радоваться жизни. Один из планов – это пробиваться в Олимпийский комитет. Меня пригласили в этом году на один из форумов Международного Олимпийского комитета как представителя Азии, и есть перспектива и возможности укрепить свои позиции в МОК. И у нас в Казахстане, в Национальном Олимпийском комитете есть комитет атлетов де юре, но в то же время де факто его в большей степени и нет. А одно из условий МОК – это наличие развитого Национального комитета атлетов.  И сейчас есть эта возможность – возродить наш Национальный комитет, чтобы он начал работать. Вот подобная общественная деятельность меня интересует в ближайших планах. Притом, что это занятие творческое, не дотошная пустая чиновничья работа с девяти до шести. Я не люблю жесткого офисного графика работы, люблю некую степень свободы.
 Это один из вариантов, другой, и он не будет мешать первому – остаться в нашем казахстанском спорте на организационном уровне.

– В любом случае связываете свое будущее с Казахстаном?
 – Да. Мне очень нравится и страна, и город Алматы, тут очень много перспектив. Уже второй год переживаю зиму здесь, которая после сибирской кажется игрушкой – холодно всего два дня то было, господи. (Смеется.) 

Интервью взяли Тимур Сулейменов и Владимир Литвинов.
 Фотографии из личного архива Елены Хрусталевой

sportinfo.kz