Золотой фонд Катон-Карагайского района.

Готовь сани летом
Галина ВОЛОГОДСКАЯ, Виктор ВОЛОГОДСКИЙ (фото)

Родина мастера Кайсенова – село Акмарал. Со стороны оно – как картинка: маленькое, раскинувшееся между таежной речкой и лесом.

Мы идем с мастером по его ремесленному царству и слушаем “философию”.

– Кто-то сбил время, – вздыхает Толкунбай, – не иначе. Раньше, когда мне было 27, я за день успевал вдвое больше, чем сейчас, когда мне 67. Может, сутки стали короче? Мне говорят: ты – пенсионер, отдыхай, чай пей, сериалы смотри. Но я посижу часа два возле своей бабушки и уже нервничаю. А когда работаю, у меня с нервами все в порядке!

Полный процесс изготовления саней занимает почти год! Начинается он осенью, когда в лесу опадают последние листья. В это время мастер приходит в березовую рощу, смотрит на октябрьское золото. Трогает бересту, оглаживает ладонью белые стволы. Деревья, по его словам, сами показывают, из чего что делать. Изогнутые подойдут для хомута и седла, крепкие – для дуги, оглоблей и полозьев. Октябрь – единственный месяц, когда можно рубить березу. “Из нее уходит сок, – говорит Толкунбай. – Дерево становится крепким и гибким, как резина. А весной если срубить – изойдет соком и будет, как капуста, качества не получишь. Раньше кержаки дома рубили только в октябре, знали толк. А сейчас как делают? Наскоком прибегут, срубят в спешке, поставят. Такой дом года два простоит и сгниет. А кержацкие дома до сих пор стоят, хотя им по сто лет.

Основную часть заготовленных осенью березок старый мастер кладет под навес – на всю зиму. Только в мае, когда лес окрасит первая зелень, он возьмет в руки топор – тесать белые стволы. “В это время береза самая податливая”, – раскрывает Толкунбай секрет ремесла.

Самым тонким (в прямом смысле) моментом является изготовление дуг и полозьев. Сначала обтесанный материал день-два выпаривают примерно как в русской бане. Затем долгие часы гнут на специальном приспособлении. Работа трудная, кропотливая. Но если все сделано на совесть, дуги выходят ровными, гибкими, без трещин.

Готовые полозья мастер обивает металлом для прочности, ставит пружины-амортизаторы для мягкого и легкого хода. К кошевкам еще полагаются бортики под груз, а для салазок – облучок и удобное сиденье. И все – можно запрягать!

– И кому сегодня нужны сани? – шутливо поддеваем мы Толкунбая. – У всех во дворе машины стоят!

– На селе машина лошадь никогда не заменит, – усмехается он. – Здесь сани – первый транспорт. Какая машина зимой по снегу в горах пройдет? Без саней никуда…

Секреты изготовления кошевок и салазок Толкунбай перенял у отца. Тот в свое время даже специально привез из Алтайского края гибкую ветлу, посадил. Дерево за десятки лет разрослось и теперь служит рабочей плантацией. Толкунбай рубит его, делает дуги, на освободившемся месте сажает деревца ветлы. Сейчас к делу саночника присматриваются его сын и внуки. И даже самая младшая внучка, двухлетняя Нурсулу, то и дело сбегает от мамок-нянек в мастерскую. Ведь когда под руками деда дерево превращается в настоящие сани – это же чудо!

Усть-Каменогорск – Катон-Карагайский район